«Теракт как противоправные действия третьих лиц» , «Страховщики не хотят открывать «ящик Пандоры» и ждут решений», — юристы на Петербургском Международном юридическом форуме искали ответы на острые проблемы.
На Петербургском Международном юридическом форуме участники панели «Разрешение споров в области страхования» подняли вопрос о выплатах страховщиками возмещений в случае террористического акта на приграничных территориях.
С одной стороны страховщики не хотят платить, когда дело доходит до реальных ситуаций, но с другой стороны, после февраля 2022 г. они продолжают продавать такие полисы, сообщил руководитель судебного направления ПАО «Транснефть» Максим Степанчук.
Он отметил, что на данный момент на территории РФ в границах до октября 2022 г. военных действий не ведётся, поэтому статья 964 ГК РФ (основания освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения и страховой суммы, среди которых указаны военные действия) здесь не применима. Следовательно, если имущество находится на территории РФ (в границах до октября 2022 г.), то вне зависимости от того, кто это совершил — это террористический акт, считает спикер. Он обратил внимание, что у следственных органов такая же позиция.
Если в полисе указан теракт, как страховой случай, то по мнению Максима Степанчука страховщик должен платить. Если же теракт в полисе не поименован, но имущество застраховано от противоправный действий третьих лиц, то выплата страхового возмещения тоже должна быть, потому что теракт — это и есть противоправные действие третьих лиц (ст. 205 УК РФ).
Если страховщик не хочет платить за ущерб в случае теракта, то это должно быть прямо указано в договоре страхования как исключение. По его мнению, компании не захотят приобретать такой полис, но этот вопрос должен решаться «на входе», когда страховщик со страхователем вступают в договорные отношения, а не «на выходе», когда наступает страховой случай.
Максим Степанчук отметил, что в 2020 г. была одобрена Советом при Президенте РФ концепция изменений во вторую часть Гражданского кодекса, где авторы концепции отмечали международный опыт. По их данным нигде в мире нет такого регулирования, где теракт является универсальным исключением, как, например, военные действия. И все пострадавшие в результате теракта получают страховые выплаты.
Спикер отметил, что иностранные правопорядки нашли два основных выхода — это создание универсального фонда, куда страховщики вносят свои деньги, либо перестрахование таких рисков.
Максим Степанчук отметил, что в России предусмотрена компенсации от государства пострадавшим от теракта, но максимальная выплата для юрлиц составляет всего 400 тыс. р. По его мнению, в этой части законодательство о противодействии терроризму требует пересмотра.
Спикер поделился кейсом, когда после февраля 2022 г. наступил такого рода страховой случай, и страховую компанию о нём уведомили. Однако этот же страховщик «с удовольствием» чуть позже продал полис с повышенным покрытием за большие деньги.
Управляющий директор — директор дирекции операционного управления «Сбербанка страхования» Татьяна Комарова пояснила, что отрасль на ситуацию с терактами реагирует и меняется. «Мы вместе с РНПК разрабатываем комплексные модели поведения для таких случаях. Но до этого момента такое страхование ушло на детальный и глубокий андеррайтинг, стандартные оговорки пересматриваются индивидуально», — уточнила Татьяна Комарова.
Заведующий кафедрой финансового права юридического факультета ФГАО УВО «Южный федеральный университет» Юрий Колесников уточнил, что для того, чтобы понимать тарифообразование при страховании терактов нужны актуарные расчёты, а для них не хватает статистики.
Генеральный директор Benefit Litigation Кирилл Краснов уточнил, что у его компании сейчас очень много запросов от клиентов, связанных с терактам. Но на данный момент ни одна страховая не заплатила по крупным убыткам, а судебных решений тоже пока нет. «Как только кто-то из страховщиков заплатит — он откроет ящик Пандоры», — прокомментировал Кирилл Краснов. По его мнению, пока одна из кассаций или Верховный суд не поставит точку хотя бы в одном деле, единого понимания не будет. «Да, есть антитеррористический пул, но нужны судебные решения», — подытожил спикер.
